Akselbant
Реклама в
Интернет
Все
Кулички

Gusarskij Klub





























ДЕНЬ ПОЭЗИИ
Лирика молодых авторов. Редакция резвится. Всё та же политика.




Полина Лукьянова

Это - болезнь, это - сырая дрожь.
Это - плесень на белых стенАх.
Подойдешь залечить? Я скажу - "не трожь!"
Застывает пусть лед на моих глазах.
Напиши свою исповедь и не плачь,
Девочка с бледно-зеленой кожей,
Он не плохой, просто он твой палач,
Знаю, теперь жить почти невозможно.
А возьми себя в руки и крикни.
"Ну, нет уж, я на пол не лягу!"
По столу кулаком со всей силы стукни...
Но ты дышишь плесенью, молча вдыхая влагу,
И тебя больше не обнимут родные руки.
***
И как же сказать вам?
Немыслимо долго и мутными звуками?
В хороводе снегов и трещинах рам...
Или азбукой Морзе, да перестуками?
А вы, бесхребетные, слушайте!
Да внимайте, да проглатывайте.
Только чем же потом вы станете, будете?
Хорошо же, слова захватывайте.
Вы так прогнили! Общество!
Сколько же можно без позвоночника?
Вы ведь продадите отчество
За сеть от электро-источника.
***
Доброй ночи, мои дорогие друзья.
Эх, давайте забудемся сном,
Оставим разговор о смысле бытия
И о непостоянстве всех основ.
Доброй ночи всем, кто уж уснул,
И тем, кто собирается в кровать.
Тем, кто к двери входной шагнул,
И тем, кто не считает нужным спать.
Доброй ночи. Пусть мягко окутает тьма
На простынях пепельно-белых, иль цвета иного
Ваши уставшие, почти неживые тела:
Ваши души, ваши дома... повторится все снова.
***
Диалоги
Я улыбаюсь из последних сил,
Да так, что скулы сводит льдом.
Там, где нам дождь когда-то лил,
И расстилался луг большим ковром.
Сменила смех я на тоску и серость,
И все заметили, что блеск ушел из глаз...
Я потеряла многое, когда-то так хотелось,
Перенесла все вирусы, и дюжину зараз.
И мне не то, чтобы бороться,
Хотя бы просто не упасть,
Иголками твоими не сколоться,
И под машину не попасть.
И сил мне мало, не могу смеяться...
От этого бессилия хочется орать.
Но я жива, я не должна сдаваться,
И нечего мне у тебя забрать.
И в частоте твоих сердцебиений
Я отклика все не могу найти.
Нет, я не в курсе всех твоих сомнений,
Мне этот путь самой невмоготу пройти.
Ты просто пуст. Ты пуст ко мне и краток.
Все так же весел, бодр и мил,
И чередой томительных украдок...
Я улыбаюсь из последних сил.
***
Варфаламей Мудрозадов

БАСНЯ




"По улицам слона водили..."
Вы басню слышали не раз
про добродушности дебильность
или про Моськин звёздный час.

Но реки все впадают в море
И испаряется ПИАР,
А шапка полыхнет на воре,
вернется порченый товар.

Так и случилось. Как-то полднем
В ответ на лай - слон пёрнул вдруг
(В раздумьях о своём, слоновьем).
Узрела Моська в сём испуг:

Щас обосрется он со страху!
Я укушу его! За хвост...
Да я слонов - взвизжала - на х#*,
Мне каждый слон - карьерный рост!

И вот, покинув подворотню,
Она уже меж задних ног,
Стрелой промчавшись футов сотню.
Её заметить слон не мог.

Заметил - точно бы сдержался,
Собачке он благоволил
Но в этот миг он опростался,
Изрядно кучу навалил.

И Моськи нет. Её искали,
Да, впрочем, так и не нашли,
А после басню написали,
На пъедесталы возвели.

***

Полжизни прожил я холопом,
Смотря на верхнее начальство;
Питался тухлым агитпропом,
А члены мне грозили пальцем.
Всё изменилось в одночасье,
В страну пришел капитализьм,
Но не принёс он людям счастья,
Такой же, в общем, онанизм.
От вас, вожди, не знал покоя,
Его не знаю и сейчас,
По-прежнему шагаю строем,
Как равноправный пид...с.
И не скрываю удивленья:
На кой хрен нынешним царям-с
Так нужно слышать моё мненье,
Поющее им одобрямс?

Полкан Копорский

ЛИМЕРОИДЫ

Драмтеатр украинских славян
Стал похож нынче на балаган.
На роль вечных злодеев
Не хватает евреев,
Как заплатки на Тришкин кафтан.

Без еврейского громоотвода
Украина ярится полгода.
А друг с другом бодаться
Украинцы боятся -
Ведь одна у народа порода.

Все евреи из штата Майами
Из-за Крыма не дружат домами.
В связи с разномнением,
С остервенением
Сообщаются лишь матюгами.

Референдум в Крыму до истерики
Довёл эмигрантов в Америке.
Все евреи московские,
Одесситы, ростовские -
Разодрались с евреями Жмеринки.

Нам, акынам, теперь непонятно:
Коль евреи ругаются знатно
Там и сям меж собой -
Не вернутся ль домой,
В Украину с Россией, обратно?

И кого теперь будут славяне
Материть в обвинительном плане?
На кого всех собак
Понавесят? Кто враг
У них внутренний будет, как ране?

Опасаемся мы, что акыны
Станут вроде рогатой скотины,
Отпущенья козлами,
Коль задружат домами
Расплевавшиеся две кузины.

Если слюбятся, как лесбиянки,
Две стервозные страны-славянки -
Предсказать не возьмусь,
Станет ли Беларусь
Им партнёршей интимной по пьянке?

Давний миф про славянское братство
Развенчало творимое бл*#ство.
Хохлы с москалями,
Схлестнувшись рогами,
Совместно творят святотатство.

Всяк, кто был на майданах замечен,
Хоть зевакою - не безупречен.
И кто слева орал,
И кто справа стоял -
Был бесовскою злобой помечен.

Не бывает х#ровых народов.
В любой нации не без уродов,
Так и все бунтари,
Гопота и хмыри -
Производное их кукловодов.

Украинцы и сами с усами.
С кулачищами и с матюгами,
Не хрен лезть москалям
В чужой дом, чтобы там
Грозно топать на всех сапогами.

Хватит Крыма России с лихвою,
Лет на сколько-то, чтоб с головою
Окунуться в проблемы
Севастопольской темы
И опалой заесть мировою.

        Из архива Александра Твардовского (прислано Я. Керном)

Сказка об Илье-Муромце и Соловье-разбойнике

Пролог

Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но народ,
Что не знает сказки, шутки,
Поговорки, прибаутки,
Не ведёт коль счёт минутке -
И ста лет не проживёт.

Потому садись и слушай,
Хошь - втроём, а хошь - вдвоём,
Сказ, как богатырь Илюша
Бился с мерзким Соловьём.

I

Без тебя, боец Илюша,
Ты наш муромский герой,
Отсвистел прохожим уши
Соловей, он губит души,
И на море и на суше
Всё свистит над всей страной.

Будь ты конный, будь ты пеший,
Коль пройдёшь средь тех дубов,
Где в засаде этот леший -
Своим свистом так причешет,
Так мозги проест до плеши,
Аж до скрежета зубов.

В общем, тот ещё разбойник
Этот Соловей-пират,
Кто попал к нему в отстойник -
Через полчаса покойник,
Разве выкупит за стольник
Тебя шурин али брат.

Слазь, Илья, скорее с печки,
Топай в Брынские леса,
До Смородины до речки,
На Бурушке без уздечки,
Чтоб закрыть эти протечки,
Эти вражьи голоса.

II

Едет-едет витязь бравый,
Смотрит влево, смотрит вправо,
Богатырь в седле сидит.
Ищет подвига, не славы,
Хто ж тут посередь дубравы
Так безудержно свистит?

Нет ребята, я не гордый,
Но терпеть свист не берусь.
Вовсе не за для рекорда
Сколько раз по наглым мордам
Чудов-юдов била Русь!

Понаедут бусурмане,
И свистят, свистят, свистят.
Нету денег уж в кармане,
Голова словно в дурмане,
А оне, как сыр в сметане,
Лишь круглеют, вот те свят!

Грустным помыслом оглушен
Очутился наш Илюша
Посреди семи дубов.
Видит на суку он - тушу
Соловья, тот хочет кушать,
Хоть слона, хоть ножки Буша
Даже слопать он готов.

III

А тут пахнет духом русским,
В нём и водка и закуска,
Пахнет луком и борщом.
Не даёт желудок спуска,
И слюна cтекает сгустком,
Соловей свистит впритруску,
Да Илюше - нипочём!


Только рот раскрыл свой злобный
Этот лиходей голодный
Чтобы свистнуть со всех сил,
Как его Илюша обнял,
А другой рукой прихлопнул
И язык свой ентот гоблин
Сам себе перекусил.

А Илья-то не зевает,
В лук стрелу он продевает,
Напрягает тетиву -
Соловей дух испускает,
Рот в испуге разевает,
И в момент стрела сшибает
Напрочь зуб-свистун яму!

IV

Наслаждаяся победой,
Богатырь наш пообедал,
Выпил, плотно закусил.
Сапоги сменил на кеды,
Лесу прокричал "покеда",
На коне своём отседа
В стольный Киев затрусил.

Красно Солнышко там княжил.
Он богатыря уважил -
Дал дружину, денег дал,
Чтобы самый лютый враже
В страшном сне не вздумал даже
Помечтать о русском пляже,
И на нас не нападал.

***

Слушал сказку ты прекрасно,
А мораль, чтоб было ясно,
Я на блюдечке подам:
Хучь коричневый, хучь красный -
Ты не при на нас напрасно.
К нам с мечом ходить опасно,
Всем отпор дадим ордам!











Реклама в Интернет