Ну вот, милостивые господа и прелестные дамы, вы присели на скамеечку возле плиты из чудесного малахита, добываемого на родине нашего героя - в небольшом городке Хуйттинен, что в восточной финской провинции Турку-Пори. Дотошный посетитель, конечно же, сразу воскликнет: "Позвольте-ка, а ведь этот самый город, который и выговорить-то неудобно, находится в долине реки Кокемяэнйоки, а долина эта весьма низменная, гор там никаких нет, и малахита там быть просто не может!" Сего, господин зануда, мы не ведаем. Еще Гамлету во сне виделось многое из того, что всякие мудрецы вроде Вас сочли бы небывальщиной, "потому что этого не может быть никогда". Факты, однако, - вещь упрямая, а нам доподлинно известно, что плиту для могилки привезли не из какой-нибудь Нигерии и не с Урала. А на крыше грузовика, плиту сию доставившего, сидел обессыневший, безутешный и синий от беспробудного пьянства папаша Херво в обнимку с последним своим детищем - полуведерной бутылью клюквенного самогона.

Так что, господин злопыхатель, садитесь-ка лучше на лавочку, хлебните пивка или чего там Вы с собой принесли, закусите ржаной горбушкой и полистайте историю жизни и смерти финнского гусара Пукки Какконенна, балагура и дебошира, рифмоплета и забияки. Ушел он из жизни добровольно, по причине - сами прекрасно понимаете - "невыносимой легкости бытия". Оторвался, так сказать...

Начнем мы, пожалуй, с конца. Или ab ovo? Не знаю вот только, с какого? Левого или правого? Да в общем, принципиальной разницы нет.

Для начала слева у вас Пуккино завещание
Посередине - эпитафии, включая и одну, написанную еще при жизни нашего героя
а справа - тайна его личности, раскрытая ппр фон Программом

Будучи юнкером до некоторой степени дисциплинированным, Пукка появляется на листе ГосподаГусары лишь по истечении стандартных академических месячных. Но что же дальше? Пукка дерзит, начальство грозит, и вот наш герой уже под крылом самолета о чем-то поет... простите, под руководством фон Программа перевоспитывается в COPTUPe. Поначалу, однако, раскаянием и не пахнет. Пукка и из COPTUPa брызжет фейерверками, несмотря на справедливые подозрения некоторых гусар, что где-то здесь зарыт виртуал. Побушевав в одной из кабинок, наш герой все же успокаивается. Триумф педагогики. Краткое затишье - и снова гудит-шумит гусарский лист. Не ограничиваясь перепиской, Пукка пишет на гусар эпиграммы - просто так и на заказ, - и получает тем же концом по тому же месту; участвует во II Гусарском Турнире и в конкурсе "Ответ Прекрасной Дамы". Чтобы окончательно развеять сомнения в своей виртуальности, он даже выполняет курсовую работу - строит Гусарский Госпиталь и принимает первых пациентов.

И вот мы видим, что он возмужал, пристарел и кажется, вот-вот станет корнетом - и вперед, к барьеру, как было обещано ему одним из гусар.

Но Смерть гусарская как Жопа:
Ее пути исповедимы ль?
Там не проедешь автостопом,
"Там леший бродит нелюдим".

Туда уходят в одночасье,
В одноминутье, в краткий миг
Прозренья.
Там гусары квасят
Напиток под названьем СМИ.(*)

(*)Смертельный Момент Истины

А вот теперь можно и началом закончить.
Пусть сам Пукка о себе расскажет.


(c) 1998 к. Мак-Овецкий, к. Остен-Закен